Во-первых, сама присяга военнослужащего – это не что иное, как клятва (по украински “клясться” – “присягати”). Но клятва на верность кому или чему? Государству. Что такое государство? Это часть политической системы, существование которой хотя и допущено Богом (и именно поэтому имеет место заповедь из Римлянам 13:1), но потенциально власть над существующими государствами (“царствами”) принадлежит не Богу. Кому же тогда? Ответ находится в Луки 4:6. Как видно из этого текста, Сатана утверждал перед о том, что “власть … предана мне, и я, кому хочу, даю её”. Насколько, в связи с этим, христианину правомочно принимать присягу в свете записанного в Матфея 4:10 (“Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи”)?

Далее, можно попытаться представить себе следующую ситуацию. Два военнослужащих христианина, принадлежащих к противоборствующим армиям, защищая интересы своих государств, встречаются на поле битвы, что называется лицом к лицу. Как они должны поступить, осознавая свой долг перед государством в данной ими клятве отстаивать его интересы, “не щадя свой жизни” (именно такие слова присутствовали в тексте присяги в Советской Армии)? Смогут ли они в этой ситуации следовать признаку истинных христиан из Иоанна 13:35 (“По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою”)? Подумайте, в свете Луки 4:6, кто вообще инициирует войны, несущие смерть и страдания людям? Кто является “человекоубийцей от начала”? Как может христианин участвовать в боевых действиях и прямо либо косвенно содействовать убийству других, если “источник жизни” у Бога (Псалом 35:10)?

Наоборот, как показывает Библия, те, кто “поклоняются Богу в духе и истине” (Иоанна 4:24) “не будут более учиться воевать” (Исайя 2:4). Так и поступали ранние христиане, потому что они “слушали прежде Бога, а не человеков” (Деяния 5:29), оставаясь при этом законопослушными гражданиами в соответствии с принципом из Луки 20:25 (“отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу”). Этому есть многочисленные исторические свидетельства. Приведу лишь несколько примеров.

Так, в труде энциклопедиста XVII столетия П.А. Гольбаха «Система природы» написано: «Император Карл V любил говорить, что, как военный человек, он не может поступать по совести и исходить из религии. Его генерал маркиз Пескер утверждал, что нет ничего труднее, чем служить одновременно Иисусу Христу и богу Марсу. Вообще нет ничего более противоречащего духу христианства, чем военное дело. (Курсив здесь мой.) Однако у христианских государей имеются многочисленные армии и они постоянно воюют. Мало того, можно утверждать, что духовенство было бы очень огорчено, если люди стали буквально следовать правилам Евангелия и заповедям христианского милосердия, так как это нисколько не согласуется с его интересами».

В рассказе Е. Евтушенко «Рецензия с опозданием на 70 лет», опубликованном в сборнике «Завтрашний ветер» (Москва, Изд.-во «Правда», 1987), содержится следующее утверждение: “Христианский ритор Лактанций, живший в третьем веке, заклинал: «носить оружие христианам не дозволено, ибо их оружие только истина»”.

Историк Э.У. Барнз в книге «Возникновение христианства» пишет: «Тщательное исследование всех имеющихся исторических данных показывает, что вплоть до правления Марка Аврелия [римский император, правивший с 161 по 180 г. н.э.] ни один христианин не поступал на военную службу и ни один солдат не оставался в службе после того, как становился христианином».

Далее, в книге В.Г. Васильевского «Лекции по истории средних веков» (СПб: Алетейя, 2008) на с.85 говорится: «Главную гражданскую обязанность, военную службу, христиане не могли нести».

Часто ссылаются на пример римского сотника Корнилия, как на основание для того, что христианин может нести воинскую повинность. Но здесь следует подумать вот о чём. Во-первых, в Библии ничего не говорится о том, каким образом в дальнейшем он распорядился данным ему даром служить Богу, из чего не следует, что он оставался воином. Во-вторых, мог ли Корнилий оставаться в качестве римского воина и дальше, в то время как его братья и сёстры во Христе подвергались серьёзным гонениям, в том числе и казням, со стороны римских властей, о чём хорошо известно каждому, кто хотя бы мало-мальски знаком с историей раннего христианства? Ещё раз вопрос для размышления: могли ли христиане находиться на службе у богоборческой системы, которая зачастую жестоко их преследовала в первые века христианства?

Что касается поставленных вопросов, то, на мой взгляд, правильные на них ответы могут быть даны лишь с учётом следующего принципиального обстоятельства. Оно состоит в том, что, согласно призыву Христа к своим ученикам, они должны быть “не от мира” (Иоанна 15:18,19; 17:14,16). Замечу также в этой связи, что побуждение христианам “хранить себя неоскверненным от мира” также записано в Иакова 1:27.

Что же означает принцип быть “не от мира”? На мой взгляд, очень точная характеристика этого принципа содержится в книге И.С. Свенцицкой «Раннее христианство: страницы истории». Так, на с. 102 указанного издания автор пишет: «Христиане ... отделяли себя от окружающего мира; они существовали в нём, но внутренне были вне его», а на с. 85 замечается, что ранние христиане «не принимали всей системы существующего мира и ждали его конца».

В чём же выражалось неприятие первыми христианами “всей системы существующего мира”? В этой же книге говорится, например, о том, что «в III в. меняется в христианских общинах и отношение к занятию различных государственных должностей, что христиане I в. считали совершенно недопустимым» (с. 134). А в книге Хусто Л. Гонсалес «История христианства». Том I. От основания Церкви до эпохи Реформации (СПб.: «Библия для всех», 2001, с. 55) о ранних христианах говорится, что «приверженцы этой религии отказывались участвовать в большинстве общественных начинаний под предлогом того, что для них такого рода участие равнозначно поклонению лжебогам».

Вот что пишет в этой связи православный историк церкви В.В. Болотов в своём труде «Лекции по истории древней церкви» в разделе «Причины гонений на христиан»: «Весь тогдашний образованный мир был затянут в политическую жизнь своего отечества, и может быть, тогдашний интеллигентный грек ничего так тяжело не чувствовал, как то, что римляне, победившие греков и давшие им большие права самоуправления, не дали им права участия в политике, так что у грека не было отечества, за которое бы стоило умереть, ибо он был лишен возможности принимать участие в политической жизни своей страны. С христианами не то. Христиане к политике были равнодушны и сторонились от нее так принципиально, что даже Тертуллиан говорил, что христианство так прекрасно, что и императоры сделались бы христианами, если бы мир мог быть без императоров или императоры могли быть христианами. Таким образом, христианство и государство, в глазах христиан, были понятия несовместимые. На язычников странное впечатление производило то, что христиане уклонялись от занятия общественных должностей. В этом отношении выказывалось их полнейшее равнодушие к общественным интересам. При этом уклонении от общественной деятельности христиане казались genus tertium; «это какой-то третий род, род особенный»,— говорили про них язычники. То же равнодушие к общественным интересам выказывалось христианами и при избрании императоров. Они предпочитали не высказываться в пользу того или другого из претендентов на римский престол и не выставлять своих».

Итак, как замечает В.В. Болотов, «христианство и государство, в глазах христиан, были понятия несовместимые». Могли ли в таком случае христиане, находясь на военной службе, следовать призыву своего Господа быть “не от мира”?

Ещё пара цитат.

«Они отказывались от всякого деятельного участия в гражданском управлении или в военной защите империи … Христианин не мог принять звание воина, должностного лица или государя, не отказавшись от своих более священных обязанностей» (Гиббон Э. История упадка и разрушения римской империи. – СПб., 1997. Ч.2, С.37).

«… каждый из нас, будучи прежде исполнен войною, взаимным убийством и нечестием всякого рода, по всей земле переменил воинские орудия, – наши мечи на орала и копья на земледельческие орудия – и мы возделываем благочестие, праведность, человеколюбие, веру, надежду, данную Самим Отцом чрез Распятого…» (Иустин Мученик. Диалог с Трифоном Иудеем. Гл.110 // Св. Иустин, философ и мученик. Творения. – М., 1995, С.308).

Кроме всего сказанного, учёт ещё одного обстоятельства позволит прийти к правильному заключению по вопросу совместимости армейской службы и христианства. Речь идёт о сказанном апостолом Павлом: «Наше же жительство - на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа» (Филиппийцам 3:20). Для начала надо заметить, что слово “жительство” в Синодальном переводе не совсем точно передаёт смысл оргинала. Вот как передаётся это слово в других переводах Библии. Например, в переводе епископа Кассиана стоит слово «гражданство», также в украиноязычных переводах Хоменко и Украинского Католического Университета стоит слово «громадянство», что эквивалентно опять-таки слову «гражданство». В Современном переводе и переводе «Слово жизни» стоит «родина», в переводе В.Н. Кузнецовой – «государство». Далее, в переводе по ред. М.П. Кулакова записано: «А мы – граждане неба», а в комментарии к этому тексту говорится: «Букв.: наше гражданство (или: общество, в котором мы граждане) – в небесах». В Восстановительном переводе стоит слово «сообщество», а в комментарии к нему записано: «Или: “гражданство”. Греческое слово обозначает жизненные связи».

Таким образом, настоящее гражданство христиан не связано с миром, лежащим во власти Противника Бога, а, значит, они не могут исполнять те повинности, которые никак не согласуются в намерения Творца.

Вывод, напрашивающийся у меня таков: не только прямое участие в делах армейских и связанное с этим лишение жизни других, но и всякая косвенная поддержка организованной «военной машины», как государственного института, НЕСОВМЕСТИМО с ХРИСТИАНСТВОМ.

Именно по этой причине и из любви к Богу и ближнему Свидетели Иеговы ни прямо ни косвенно не связаны с военной службой. Также в этой связи несколько фактов.

В книге протестантского священника из Германии Мартина Нимеллера «О Боже, взгляни с небес – шесть проповедей», опубликованной в 1946 году, сказано: «Кто хочет обвинить Бога в том, что ведутся войны, тот не знает, или не хочет знать, Божье Слово. Конечно, несем ли мы, как христиане, большую долю вины за непрекращающиеся войны – это уже другой вопрос. И нам не удастся так просто уклониться от ответа на него... Достоверно известно, что христианские церкви во все века всегда соглашались благословлять войны, войска и оружие, и весьма нехристианским образом молились об уничтожении своих врагов. Все это – наша вина и вина наших предков, но ни в коем случае не Бога. И мы, сегодняшние христиане, стоим посрамленные перед так называемой сектой серьезных Исследователей Библии [Свидетелей Иеговы], которые сотнями и тысячами шли в концентрационные лагеря и [даже] на смерть, потому что отклоняли военную службу и отказывались стрелять в людей».

А исследователь Б. Данн в книге «Церкви в ответе за холокост» написал: «Свидетели Иеговы были несовместимы с нацизмом. Больше всего нацистов не устраивал их политический нейтралитет. Это означало, что ни один верующий не возьмёт в руки оружие, не будет занимать политическую должность, не будет участвовать в государственных праздниках и вообще хоть как-то выражать поддержку режиму».

Лысенко Игорь (igor.v.lysenko@gmail.com)